Я видела, как тебе было приятно, когда я сосала твой хуй.

В Баку в части ПВО служил мой одноклассник, который был у нас на свадьбе свидетелем. Где-то через год службы он уведомил нас, что женился на местной девушке. И вот мы с женой решили съездить к нему. Встреча была бурная, сухой закон, действовавший в то время, не стал нам преградой и мы вдоволь насладились Азербайджанскими винами. Утром сквозь тупую головную боль я ощутил нежные прикосновения к моему дремлющему члену. Отреагировал не сразу, т. к. думал, что это моя любимая проснулась раньше меня и решила пошалить. Когда он от ласки пришёл в боевую готовность я решился таки открыть глаза, чтобы сориентироваться в обстановке - всё-таки мы в гостях... Открыв глаза, я чуть не вскрикнул от неожиданности: на диване сидела Лейла - жена моего одноклассника и павлиньим пером ласкала моего бойца. Чего ты так испугался? - удивлённо спросила она. "А где Ира, Юрка? - ответил я вопросом, на вопрос. Не бойся, они уехали в город за продуктами, будут не скоро. Слушай, у тебя такой классный... я хочу его... Мне сразу вспомнилось, как весь вечер зыркали на меня её чёрные глазищи. Я быстро вскочил, натянул брюки. "Давай будем считать, что ничего этого не было, я не могу так поступить с Юркой!" - сказал я резко, как отрезав. "Ты ещё пожалеешь" - с каким-то шипением произнесла она и выскочила из комнаты. Где-то через час вернулись наши половинки и мы сели обедать. Лейла уже щебетала, как будто ничего и не было, да и я вёл себя так же. Дня через два решили мы принять баньку. Сначала пошли мы с Юркой, а потом и наши супруги. Через минут сорок Лейла вернулась, как объяснил Юра, она была на третьем месяце и вообще плохо переносит пар. Я промолчал, что моя Иринка тоже на третьем месяце и собрался пойти к ней, но Лейла попросила помочь с шашлыками на ужин и я минут на двадцать задержался. Потом я всё-таки отправился в баню. Когда я открыл первые двери услышал какой-то стон, я подкрался тихонько ко второй двери и заглянул в щель. То, что я увидел, меня сразу поразило. Моя жена стояла раком сзади её трахал солдат, а второй пытался всунуть ей в рот хуй. У него была большая головка и не влазила ей в рот, поэтому у него ничего не получалось. Я замер. Видя, что его хуй не влазит ей в рот, он поменялся с тем, который ебал её сзади. Когда он вставил свой болт, моя Иринка аж взвыла и стала стонать при каждом его движении. Тот, что раньше был сзади, переместился вперёд, член у него был прямой и тонкий, он легко вставил его моей жене в рот. Они стали драть её в два смычка. Возмущение, растерянность и в тоже время сильнейшее возбуждение. Мой болт распирало от избыточного давления и я как-то автоматически расстегнул ширинку и стал его дрочить. Я ещё никогда не слышал, чтобы моя жена так стонала от секса! Тот, что дал ей в рот, быстро кончил и сперма стала стекать по губам, она попыталась вытолкнуть член изо рта, но он схватил её за волосы и не вынимал болт изо рта, пока не излился до последней капли. В это время подскочил ещё один, который до этого был вне поля моего зрения. У него торчал маленький, тоненький стрючок, который он моментально вставил в освободившийся рот моей жены и буквально стал трахать её в рот быстро-быстро. Через несколько секунд вся троица задёргалась, застонала в голос, у жены подкосились колени и она опустилась на лавку, а разрядившиеся в неё солдаты стали судорожно подтягивать штаны и застёгивать ширинки. Я выстрелил на пол и, быстро выскочив на улицу, спрятался за баками с водой. Когда я увидел, что они ушли, выждав несколько минут, вернулся и заглянул к жене. Она сидела на скамеечке вся красная, сказала, что перепарилась и ей стало плохо. Я, конечно, не признался, что всё видел, помог ей одеться и мы пошли в дом. Лейла, глядя на нас, хитро улыбалась. Потом были шашлыки, вино, песни... Юра свалился спать, я тоже сделал вид, что отрубился, а девчонки пошли мыть посуду. Подкравшись к ним потихоньку я стал свидетелем их разговора. "Ну как тебе солдатики?" - спросила Лейла мою? Ирина сначала пыталась сделать вид, что не понимает, но когда Лейла призналась, что это она всё организовала, стала рассказывать как всё было. Оказывается она, нагнувшись над тазиком, чтобы смыть голову почувствовала, как сзади кто-то пытается вставить ей. Зная, что Лейла должна была прислать меня, она так и решила, что это я "соскучился". Она пустила "гостя" внутрь, стала даже подмахивать ему. Я люблю в такой позе погладить её по губкам и вставить палец в рот, а она начинает его посасывать, одновременно принимая член во влагалище. Может это и странно, но солдатик тоже погладил по губам и вставил палец ей в рот... Она пару раз его соснула и тут, чувствует, как в губы тычется ещё что-то. Если бы попытались сделать это немного раньше, всё могло быть по-другому, но на тот момент, она уже остановиться не могла, хоть и испугалась страшно, увидев перед собой здоровенную хуину. Короче, она просто опять закрыла глаза и поплыла по течению... Рассмотреть их она смогла лишь когда всё закончилось, они быстро приводили себя в порядок и что-то оживлённо тарахтели по-своему. Моя призналась, что таких оргазмов она ещё не испытывала никогда, а Лейла, что периодически встречается с этими солдатиками. Мне иногда хотелось как-то "наказать" Лейлу за такую "месть" , но, как только я вспоминал случайно увиденную мною её грудь с чёрными волосками вокруг сосков, понимал, что у меня не поднимется... . Ирина до сих пор считает, что я не знаю о происшедшем тогда. Я тоже молчу об этом, хотя мне часто снится, что она опять трахается при мне с чужими... .

После окончания мед училища я и мой знакомый получили распределение в один не совсем пригодный район, где нас так же распределили по сёлам куда мы и отправились сразу после прибытия. Автобус ожидать было бесполезно, так как они там проезжали один раз в день и то если погода позволяла. Семь км, подумал я не так и много, и подняв задницу и попрощавшись с товарищем, пошёл по накатанной дороге, которая как мне и сказали ведёт в этот хутор. Пройдя пару км, увидел вдалеке движущийся Уазик, которой подъехав ко мне развернулся и остановился. Водитель открыв дверь спросил, не я ли тот самый, за кем его послали. Я пожал плечами сказал, что наверно это я и есть. Он меня подвёз к одной усадьбе с домиком внутри, Высадив меня дал ключ сказал, что это их медпункт и что там я буду жить. Завтра утром придёт Антоновна и всё покажет. Он уехал, а я пошёл в дом. Дом оказался большим, приёмная два кабинета, и с обратной стороны кухня, зал, и одна комната где было заметно что недавно навели порядок. Бросив свою сумку с вещами на пол я не раздеваясь завалился на кровать и несмотря, что ещё светло — уснул. Проснулся от стука в дверь. Стучала женщина лет так под шестьдесят, с красивым, приятным лицом с поседевшими частями волос. Небольшого роста, чуть превышала меру упитанности. Она поздоровавшись, сказала, что она Вера Антоновна и пришла что бы показать место работы и объяснить что как и что к чему. После обхода этой всей территории она повела меня в их сельскую столовую. Показала где у них магазин, рядом с которым находился большой сарай с надписью КЛУБ. Показав его она сказала, что он не работает, так как население наше не того возраста чтобы туда ходить. Молодёжь уехала кто в город, кто в район, а те кто остался больше интересуется бутылкой чем культурой. Пройдя по селу я понял, что если я чего то не придумаю это три года жизни пойдут коню под хвост. С горечью в душе я бродил следом за Антоновной. После обеда пошёл в медпункт где просидел в кабинете до вечера. На второй день сидел с Антоновной слушая их местные байки и истории. Так прошла неделя, за ней вторая, похитителей практически не было если в день больше чем два, то это уже был перебор. Так прошёл месяц за ним другой. С мужем Антоновны Григорьевичем ходил на рыбалку, после которой пойманное она готовила и мы уничтожали под их местный самогон. А когда выпал первый снег Григорьевич пригласил меня на охоту, где мы истоптали ноги в поисках дичи, что я ели добрался до кровати. К зиме нам дали Уаз буханку, на которой я разъезжал по хутору и за приделы его от безделия знакомясь с местностью, но иногда приходилось ездить на вызовы ещё в более ужасные места, о которых я даже не задумывался, что там могут жить люди. Зимой хутор впадал в полную спячку, за целый день блуждая по нему можно было не встретить никого, кроме иногда пробегающих собак и кошек. Никаких дорог, только узенькие тропы протоптанные от дома к дому магазину и нашему медпункту. Новый год я встречал один сидя у телевизора с бутылкой самогона, но с очень хорошей закуской, нажарил себе шашлыков, запёк гуся. Антоновна перед ним, принесла холодец и свойской колбасы. Встретив новый год я вышел во двор, кругом сплошная темень и тишина, только в домах виднелся свет в окнах, Наверно праздную подумал я и вернулся в дом. Посидев у телика решил ложится спать, как вдруг услыхал стук в дверь. Отварив увидел Антоновну держащую в руках корзинку. С новым годом — сказала она и вошла в дом. А где же Григорьевич, он в полной отключке, ещё до нового, ели на ногах стоял. Вспомнила что ты тут один решила тебе одиночество развеять. Поставив корзинку она сказала, что это тебе на потом, а сейчас давай за новый год. Мы налили, потом ещё и меня словно переклинело. Я полез обнимать и целовать Антоновну. Господи, да ты что это? — сказала она смеясь. Ну и дела, село наше довело парня. Нет выбора бери то что есть? Неужели так уже прям не в мочь, что на меня полез? Причём тут это? — пробормотал я в ответ. Природа требует, и разве есть разница молодая или в возрасте. В народе говорят, что любви все возрасты покорны. Ладно любовь, Мне уже пора — сказала она и встав из за стола пошла к двери. Я сделав обиженную морду сидел за столом уткнувшись в него. Она закрыла за собой дверь и пошла. Облом, подумал, я да и ещё такой какой то «стыдобный». В натуре какого хрена я полез, к ней, ну и дебил же я когда выпью. Тут мои раздумья прервала открывшаяся дверь, в которую вошла Антоновна. Я понимаю тебя — сказала она, конечно я не какой то там первый сорт, но как говорится — Есть, что есть, выбор ограничен. Жалко мне тебя стало, тебе как бы разрядится, а с меня не убудет. Если поместному мне это уже давно не нужно, но если ты желаешь, я могу тебе в этом помочь. Конечно же мне не менее тебя не удобно, как никак разница у нас лет сорок. Я не найдя нужных слов решил помолчать, чтобы не испортить своими речами то что надвигалось. В такой ситуации, я думаю — сказала она, что прелюдии не к чему, тушем свет и…; после чего она скинула пальто сняла с себя кофту и подойдя к стене выключила свет. Он не сильно помог всё это спрятать во мраке. Так как на улице было светло от снега и луны в доме тоже было хорошо всё видно. Она прошла к кровати, где задрав своё платье принялась снимать с себя трусы, которые были размером до колен. Она их сняла и легла в пастель. Ну, ты где сказала она что то там поправляя под собой. Мне это повторю, — не особо нужно, я это всё ради тебя. Я подошёл к кровати и снял с себя штаны. Она повернула голову ко мне. Не готов как я вижу — сказала она, и протянув руку взяла мой член и стала его мять. — Может это от выпитого. — Может от выпитого, а может и он не очень хочет партнёршу. Не совсем я пара тебе. — Это не так. — Так тогда, что с ним такое? Хотя чувствую он за шевелился. Член действительно стал вставать, что меня это обрадовало. Она его гладила, дёргала, сжимала, а когда он стал торчать она убрала руку, и поджав ноги, раздвинула их После чего чуть приподнявшись задрала платье под себя и до пояса с верху. Ну..? — в пол голоса сказала она. У меня появилось сильное волнение, дрожь в руках. Я лёг на неё, ощутив тепло её тела. Приподнявшись я начал искать членом в ход. Один раз упёрся в часть лобка, так как ощутил волос головкой члена, затем во что то мягкое, после чего член чуть скользнул ниже и оказался в тёплом влажном пространстве. Вот тебе и «для тебя», «мне не нужно уже давно», — подумал я ощутив её сильные выделение внутри. Влагалище было для её возраста достаточно плотным, Член у меня не настолько толстый чтобы так плотно в ней ходить. После нескольких движений я почувствовал, как она стала напрягать живот он становился твёрдым, затем опять мягким расползаясь по сторонам. Чувствовал как в этот момент, когда она напрягала живот — влагалище сжимала член, и отпускало его, после расслабления. Через время она застонала, сделав несколько глубоких вдохов, затем задержав дыхание сделал громкий выдох, с таким же громким стонов, сжавшись как пружина. Тело её всё задрожало в таком напряжённом состоянии, затем расслабилось и стало мягким как и было до этого. Я продолжал ещё некоторое время. Сдерживая эмоции, я вошёл в неё и остановившись стал кончать сливая в неё. Ну вот и славненько — прошептала она погладив меня по спине. Подержи там, полежи на мне ещё. И обняв прижала к себе. Так я лежал пока член не упал. Встав мы включили свет, выпили ещё, и она ушла. Вот так началась наша история которая длилась все три года моей работы в этом селе. Ни муж, ни кто другой даже не мог подумать, что между нами могли быть подобные отношения. Муж её, как она говорила не трахал её лет 15, вот мы и навёрстывали упущенное, а мне просто некуда больше там сливать, разряжая свои потребности.

я не такой человек который любит подробности но такие моменты опустить не реально как не пытайся.мне 20 лет. Я уже работаю фатографом. Уже женат. Жена! Вероника ей 19 лет она очень красивая с суперской фигурой грудь и бедра пропорциональны не большие и не маленькие. Волосы черные,а глаза ярко зелёные. Сама она небольшая,полная противоположность мне. Сам я бландин с голубыми глазами умерено накаченный,рост 175 см. Всё начилось с того...... Я вернулся в 8 часов вечера ичто я вижу!!!???,мою молодая жена плачет. Ретко я видел как она плачёт,а точней ни когда. - Верусь ну скажи что случилось. Пожалуйста... Она молчала как я её ни просил. Молил 2 часа. - ГОВОРИ Грозно сказал я,она испугавшись ответила - Меня хотели изнасилывать! Сквозь слёзы крикнула она на меня - Но неизнасилывали...так-что это не вщёт. - Казёл! - Шлюха. - Ублюдок! После этого слова она заткнулась но ещё громче расплакалась. - Шефу я очень преглянулась. Он положил меня грудью на стол подняк юбку,отодвинул трусы и порвал попу. Это было больно я орала...наверно всё отдёление слышало. Он выворачивал спски...было так больно... - За то спасиба и на том что целку не порвал. - Кретин! Тебе всё смешно! Ты меня любишь? - Что за вопрос! И она расмеялась - Но ладно,а теперь давай спать Она заснула у меня на руках. На ней веднелась ели видная улыбка Спасибо автору t.zem2010@yndex.ru

Говорят, что деньги развращают людей. Я думаю это не так, люди в своей сущности развратные твари. Просто у одних есть деньги, и они могут все, а другие им только завидуют. Не могу сказать, что я богат, но деньги у меня есть. Знаете такие, легкие деньги, которые не зарабатываешь, а которые сами к тебе тянутся. Я занимаю важную, но в тоже время совсем не заметную должность в одной очень крупной российской компании, той самой, в которой сбываются мечты. Когда у тебя есть все, тебе хочется большего. У меня есть жена, я люблю её и она моё всё. Есть и телки, не любовницы, все-таки слово любовницы предполагает если не любовь, то некую эмоциональную симпатию, а именно телки, девушки для секса, наложницы. Разные телки, шикарные длинноногие блондинки с маленькими сиськами и темпераментом ледяной рыбы, роскошные брюнетки с большими упругими сиськами и округлыми бедрами, которые высасывают из тебя всё, в прямом и переносном смысле. Даже есть одна кореянка, у которой вместо сисек два больших коричневых соска и которая дает исключительно в жопу, а когда она кончает, то кричит так, что соседи вызывают милицию. Но ведь это все не то. Это все было и это все есть. Этого уже мало. Ведь если есть черную икру каждый день, то она становится не вкуснее чем твоя Виола. Хочется чего-то другого. Того, чего не может быть. У моей жены есть сестра Лиза. Ей 18 лет. Нет, история не о ней, а об её одногруппнице Любе. Вроде обычная девчонка, крашенные в блондинку волосы, черные брови, веселые карие глазки, острый носик и тонкие губки. Она совсем еще девочка, высокая, для своего возраста, и худая, с красивой круглой попкой и маленькими грудками. Вроде и нет в ней ничего, да вот, только я совсем сошел с ума. Я хочу её. Хочу её так, что как мальчишка стою в душе и дрочу, фантазируя о ней. И никто не заменит мне её, даже та актриса, из всем надоевшего сериала. Это в телевизоре она еще школьница, а на самом деле ей 18. А мне так вообще 33 года. А Любе всего-то 18 лет и она еще даже ни разу с мальчиком по-настоящему не целовалась. Зато у Любы есть мама, которая растит дочку одна. Мама любит свою дочку, но еще она любит жить красиво. Причем исключительно в кредит. И долгов у неё уже на 600 с лишним тысяч, а зарплата всего-то 40 тысяч в месяц, я узнавал. Мама Любы говорит, что настоящая мать ради ребёнка пойдет на всё. Мне лишь нужна всего-то одна ночь с её дочерью. Одна только ночь и больше никаких долгов. Как настоящая мать она идёт на всё. Ради самой Любы, конечно. Я же говорю, деньги развращают людей. Люба совсем еще ребенок. Здесь нужен особый подход. Тут надо действовать деликатно. Я должен быть щедрым и романтичным, настойчивым, но не грубым. Ведь у меня одна только ночь. И я хочу, чтобы всё было если не по любви, то хотя бы по взаимному желанию. Путь к сердцу девушки лежит через её ушки, а путь к её пизде через подарки. Я выбираю второй путь. Мы заранее договорились о месте встрече, в одном уютном летнем кафе. Там всегда малолюдно и оно скрыто от посторонних глаз. Хорошо, что и сегодня здесь почти никого. Мама видно, что постаралась одеть дочку на выданье, на Любушке аморально коротенькая, узкая белая юбочка, оголяющая стройные худенькие ножки до самых ягодиц, а сверху, не по возрасту кокетливая блузка, сквозь вырез в которой, красуются округлости белоснежных грудей, сдавленных тесным бюстгальтером. Любе заметно дискомфортно. Да и мне тоже. Своим видом она явно не тянет на мою дочь или сестру и уж тем более на подругу. Мы выпиваем по бокалу фреша и я, под недвусмысленные взгляды официантов, быстро расплачиваюсь и увожу её из кафе, обещая себе, больше никогда сюда не возвращаться. Мы садимся в припаркованную рядом с кафе мою новенькую БМВ шестерку и под мощное урчание форсированной "восьмёрки" мы несемся по вечерней Москве. Люба безучастно уставилась в боковое окно, слабо реагируя на мои попытки завести разговор. На её лице такая печаль, будто я везу её на эшафот. Конечно, мама ей всё объяснила. Интересно как. Маме-то хорошо, у мамы больше нет долгов, она наверняка опять шопиться побежала. Сука. Надо будет с ней потом "разобраться". За этими тяжелыми мыслями, мы, наконец, долетаем до Истры и заезжаем во двор моего коттеджа. Вид из гостиной здесь просто шикарный. Огромное окно от пола до потолка, за которым в лучах заходящего летнего солнышка, убаюкивающее плещется озеро. Посередине комнаты, прямо напротив окна, стоит диван из белоснежной нежнейшей кожи, а перед ним изящный столик. На столе стоят фрукты, сыр и очередная бутылка отличного шампанского. Люба уже почти совсем не напряжена, она сидит на диване, поджав под себя свои стройные ножки, белоснежная кожа которых отливает золотым оттенком уходящего заката. Тонкие пальчики крепко зажали хрустальный бокал, а глаза блестят хмельным огоньком. Время от времени она кокетливо поправляет свои длинные волосы, не забывая, как бы невзначай, дотронуться до своих новых бриллиантовых серёжек. Мы болтаем о том, о сём, я рассказываю ей про Лондон, куда она поедет на каникулах учить английский, если конечно будет хорошей девочкой. Люба уже совсем не боится меня. Я хороший и добрый. Я же ей ничего плохого не сделаю. В конце концов, я даже симпатичный и совсем не старый. Это она так сказала. Шампанское, бриллианты, романтика. Кто устоит? В конце концов, мы все продажные твари. Уже почти совсем стемнело и я зажигаю свечи, что расставлены на полу вокруг дивана. Я подсаживаюсь рядом. Мои пальцы ненавязчиво скользят по шелковистой коже её бёдер, не вызывая в ней ни капельки смущения. Она даже расстегнула одну пуговичку на своей блузке, обнажая моему взору черные миниатюрные чашечки бюстгальтера, сдавливающего вверх такую вожделенную грудь. Я долго и нежно массирую ступни её великолепных ножек, отчего Люба окончательно тает. Всё, пора. На полу, возле окна, расстелена лисья шкура, которая обычно служит мне идеальным местом для занятий любовью. Я беру Любу за ручку и маню за собой. У вас когда-нибудь был секс с девственницей? У меня нет, но у меня не было никаких иллюзий по этому поводу, мы все помним наш первый раз. Мне важен не результат, а сам процесс. Я хочу не просто трахнуть её. Я хочу насладиться ей. Насладиться её девственным телом. Я никуда не тороплюсь. Я делаю всё очень медленно и нежно. Люба лежит на спине, запрокинув руки за голову. Она прикрыла глаза, доверив своё тело моим легким поцелуям. Я целую её ножки, от самых пальчиков и совсем еще детских розовых пяточек, медленно поднимаясь вверх по её тонким икрам, изящным коленкам. Я целую её упругие бедра, кожа которых может сравниться с кашемиром или шёлком. Мои поцелуи доходят до самого края коротенькой юбочки, едва прикрывающей светлые трусики, но дальше я пока не пойду. Я глажу её волосы, мои пальцы очерчивают контуры её красивого личика. Я нежно целую её лобик, её закрытые глазки, острый носик и наконец, набравшись смелости, касаюсь своими губами её губ. Я дарю ей свой самый нежный и ласковый поцелуй. Люба приоткрывает свой ротик, подставляя свои сладкие, теплые губы моим поцелуям. Она пытается ответить на мои ласки своим язычком, но у неё совсем не получается. Мы целуемся долго, самозабвенно, она быстро учится и уже не кусает мои губы. Я глажу её шею, её хрупкие плечи. Мои пальцы аккуратно, одна за другой расстегивают пуговички на её блузки и наконец, разделавшись с последней, как водится самой упрямой пуговицей, я распахиваю полы её блузы, заставляя в этот момент Любу нервно вздрогнуть. Мой нежный и долгий поцелуй успокаивает юную красавицу, а пальцы тем временем скользят по бархату её такого нежного, невинного, молодого тела. Я глажу упругие полушария молочных грудей, выпирающих из чаш кружевного бюстгальтера. Личико Любы покрылось легкой испаренной, а щечки порозовели, она тяжело дышит в моё ухо. Мои поцелуи спускаются к её шее, целуют хрупкие косточки ключиц на её миниатюрных плечиках. Тем временем другой рукой, я не заметно подбираюсь под её спину и расстегиваю застежку на бюстгальтере, так, что она этого совсем не заметила. Зато когда я одним уверенным движением стягиваю его с Любиной груди, она тут же вздергивает свою головку вверх, со страхом и девственным стыдом, неожиданно обнаруживая себя полуголой в объятиях своего первого мужчины. Её грудки просто божественны. Они маленькие и упругие как два снежных комочка, украшенных нежно розовыми ягодками круглых сосочков, от возбуждения торчащих ввысь и красивой крошечной родинкой на правой груди. Не дав ей опомнится, я дотрагиваюсь губами до её сочного соска, ласкаю его языком и наконец, заглатываю её грудь целиком, в страстном и нежном поцелуе. Я смотрю Любе прямо в глаза. В её глазах смешались волнение, смущение и переполняющее девичью сущность, такое неведомое, но в то же время приятное, сексуальное возбуждение, придавая глазам этот покорный, помутненный, страстный огонек. Люба запрокинула голову назад и тяжело задышала. При каждом вздохе её тело выгибается дугой, и худенькие ребрышки выступают на нежно молочной коже. Я ласкаю её груди языком и губами, сжимаю их в ладонях и сдавливаю пальцами упругие соски. Я решаю двигаться дальше и погружаю свои поцелуи вниз по её впалому животику, лаская языком маленький пупочек. Дойдя до того места, где начинается её юбочка, я понял, что моё возбуждение дошло до того места, где кончается рассудок, и не в силах больше терпеть, я нервно дернул за застежку на замке юбки, и сорвал остатки одежки, в виде собственно самой юбочки и уже не помню каких трусиков, с ошеломленной девчушки. Одним движением я припал к её лобку и уткнулся лицом в мягкие светлые волосики. Люба крепко свела ножки вместе, не давая моим губам коснуться её цветка. Одним напором тут не возьмешь, и я начал осторожно, кончиком языка ласкать бархатистую кожу на её лобке. Постепенно её упорство уступало возбуждению и она, раз за разом всё больше и больше, приотворяла свои худенькие ножки, позволяя моему языку все ниже и ниже опускаться к её промежности. В этой страстной и сладкой борьбе, я сам того не заметив, своими губами и языком оказался на её святая святых, там где до меня не было ни одного мужика. Я с безумным упоением вылизывал её такие сладкие, сочные, нежнейшие губы. Постепенно, они, наливаясь волной возбуждения, становились всё горячее и упруже, а из внешних лепестков, словно бутон у цветка, раскрылись внутренние лепестки, открывая вход в невинное девичье влагалище. Кончиком языка я ласкал её маленький упругий, розовый клиторочек, от чего Люба сладко застонала. Её пальчики до боли впились в мои волосы, а бедра сжали мою голову. Её напряженное тело выгнулось дугой, вжимая моё лицо меж её ног. Её маленькая попка задергалась вверх вниз, заставляя твердый как камушек клитор сильнее тереться об мои губы и язык. Наконец, совсем потеряв голову, она протяжно и громко застонала, напоследок, сжав что есть силы своими бедрами мою голову, чтобы в следующие мгновение безвольно замереть с широко раздвинутыми ногами. Моя маленькая Люба получила свой самый первый оргазм. Моему взору представала бесподобная картина, абсолютно мокрая, девственная киска с такими манящими, распахнутыми лепестками, ярко красных половых губок и волшебная дырочка, ведущая в рай. Теперь она готова. Теперь Люба готова стать женщиной. Я оказываюсь поверх её разгоряченного тела и меж её ног. В один момент, приспустив брюки, и оголив свой гипервозбужденный член, я слегка касаюсь её внешних губ. Главное не испортить момент и не сделать ей больно, и я медленно и очень аккуратно начинаю продвигаться в горячую глубь. Едва моя головка погрузилась внутрь, как уперлась во что-то упругое. Я целую Любу, целую страстно и нежно и в этот момент надавливаю вперед, разрывая последнюю преграду. Она тихонько охнула и закусила мою губу, а мой член тем временем, короткими настойчивыми толчками продолжает прорываться дальше вглубь. Любино влагалище настолько узкое и упругое, что каждое движение приносит ни с чем несравнимый кайф. Я стараюсь не входить глубоко, чтобы не дай бог не повредить ничего своим немаленьким стволом и просто стараюсь на всю жизнь запомнить эти сладкие мгновения. Но это продолжается недолго. Терпеть объятия её упругой, жаркой киски больше нет сил. В последнею секунду, едва успев выйти из неё, я хватаю свою трепещущую головку и дергая пальцами по ней, разбрызгиваю мощные струи густой спермы. Оргазм такой силы, что первые капли долетают до Любиного личика, но последующие разряды теряют свою силу и падают на хрупкие плечи, упругие груди, и наконец, почти иссякнув совсем, моя головка извергает последние капли, которые стекают на худенький живот. Я падаю на пол рядом и проваливаюсь в сладкое небытие. Я положил Любу в спальню, а сам устроился на диване, но эмоции не давали уснуть. Я так давно не испытывал такого мощного драйва. Внутри всё трепетало от кайфа. Я не просто трахнул молоденькую невинную девочку и вкусил запретный плод, но и доставил ей первый оргазм. Я сделал её женщиной. Я чувствовал себя богом. Теперь я точно знаю, чего хочу. Нет мы никогда больше не встретимся с Любой, в конце концов она никогда уже не будет тем невинным ребенком и вряд ли секс с ней сможет принести мне те же эмоции. Я хочу большего. Мне нужно что то другое, то, чего не может быть. Буду благодарен за Ваши комментарии: zvonarev.78@yandex.ru